Боже мой, Боже мой,
Свете, Преумная Сило.
Тьмой непростой, несусветною тьмой
Полночь мой дом полонила.
А за порогом не видно ни зги,
Воет полночная вьюга.
Душу мою обступиша враги,
Слышится хохот и ругань.
За окном смех и стон,
То ли зверье, то ли люди.
Юность моя могильным крестом
Видится мне в этой мути.
Слышатся мне за порогом слова,
Голос недобрый, нездешний.
- Аще и правый спасется едва,
Где же ты явишься, грешный?
Царь Небес и земли,
Слове Живый, Безначальный,
Духом Своим Святым исцели
Душу мою от печали.
Сердце мое смятеся от зла,
Ближнии сташа далече,
Аз же смирихся постом до зела,
Боже мой, Боже Превечный.
Боже мой, Боже мой,
Свете, Преумная Сило.
Тьмой непростой, несусветною тьмой.
Полночь мой дом полонила.
Весна - ликующая просинь.
А лето - торжество дремы.
Прискорбное прощанье - осень.
Трезвение - удел зимы.
Приемлю все - весенний, летний,
Любого времени разгар.
Но по душе - удел последний -
Безмолвию Небесный дар
Давно деревья отшумели,
Забыты птичьи голоса.
Что им неверные капели?
Они узрели Небеса.
Стоят, прошедшему пеняя,
Открытые семи ветрам,
Мерцаньем звездным отгоняя
Озноб древесного нутра.
Остолбенели горемычно,
Никто взмолиться не успел.
А Богу - миловать обычно -
В одежды белые одел.
Все в рабстве – личности, народы,
Все позабыли о законе:
Где Божий Дух, там и Свобода!
Без Духа – рабство и на троне!
Увы! Пока земля и воды
Выплачивают дань утробе,
Быть рабству призрачной свободы,
А жизни – разлагаться в гробе!
Но есть ли под луною горе
Страшнее рабства в омофоре?
Иеромонах Роман (Александр Матюшин)
